Мне объяснили недавно, что сказка Колобок - чистая метафора эмиграции.
Что сказка недетская и трагедия недетская - трагедия существа, вынужденного бежать, утратив родину.
Потому что родина в лице бабушки и дедушки, на секундочку, планирует Колобка сожрать.
И он, таким образом, попадает в ловушку амбивалентности.
Любимый объект, составляющий для него весь мир, становится одновременно и пожирающим.
Колобок, конечно, с лавки на пол, по полу да к дверям, но, укатываясь, оставляет кусок своей души навсегда между коробом и сусеком.
И дальше каждую новую встречу Колобок будет начинать с пересказывания своей жизненной истории - кто я и откуда, как я здесь оказался и что за жизнь была у меня там, в родных сусеках.
Потому что это важно, рассказать, кто ты и кем был в той прошлой жизни.
Потому что перерассказывание истории всем, кто готов слушать, всем зайцам и медведям, позволяет уложить ее внутри. Совместить старую и новую реальность. Нащупать свои контуры в новом мире (Колобку в этом смысле легко, он кругленький. Эмигранты всё-таки обычно имеют более сложные формы).
Так Колобок одновременно обкатывается и ищет безопасное место, где его никто не захочет сожрать.
Лиса тут может быть символом окончательной интеграции Колобка с новой культурой. Он устал, на него налипли хвоя и сухие листья, он больше не хочет быть всем чужим и позволяет Лисе съесть себя.
То есть вливается в новую культуру и заново обретает себя в ней.
Это, кстати, не единственный путь эмигранта - он может одновременно принадлежать двум мирам, двум культурам, балансируя на лисьем носу.
Но для этого у Колобка всё-таки слишком простая форма.
Тут автор теории Колобка призадумался и говорит:
- Но выходит, что Колобка все равно сожрали, просто немного позже! И лучше ли быть сожранным лисой, чем бабушкой и дедушкой? Да. Несомненно. Потому что в дороге успеваешь увидеть миры.
И культуры.
Отразиться в глазах очень разных людей.
Пережить такое и сякое, чего просто не мог представить.
И в конечном итоге неплохая получается жизнь.
Анастасия Рубцова
Фотоа pixabay
